Смысл названия и анализ 6 главы «Капитанской дочки»

Собирая материал для задуманной им романтической повести, Пушкин настолько увлекся описанием крестьянской войны 1773 года, что ему пришлось посвятить ей отдельное произведение. Так родилась «История Пугачевского бунта», в которой автор предстает беспристрастным и вдумчивым историком. Анализ 6 главы «Капитанской дочки», в свою очередь, показывает читателю взгляд Пушкина-писателя, который мастерски вплетает историю страны в жизни своих героев.

Оглавление:

• Название и эпиграф
• Надвигается гроза
• Час пробил

Название и эпиграф

Заглавие «Пугачёвщина», на первый взгляд, кажется не совсем точным. Ведь место действия не меняется, читатель не расстается с полюбившимися героями, война еще не началась. Однако черная тень страшного бедствия уже нависла над мирной и по-домашнему милой жизнью Белогорской крепости. Трагическая нота создается на контрасте того, что читатель уже знает, насколько ужасны будут последствия этого события, а герои повести еще надеятся на лучшее и не относятся к угрозе серьезно.

Эпиграф к главе взят из старой солдатской песни, в которой бывалые воины обращаются к молодым солдатам. Можно рассматривать это как ссылку на опытного капитана Миронова и юного офицера или же как обращение уже повзрослевшего и пережившего эту трагедию Гринева к современникам самого Пушкина. Эпиграф по смыслу перекликается с размышлениями Гринева о пытках и нравах общества.

Шестая глава начинается с краткой исторической справки. Несколькими штрихами Пушкин обрисовывает события, непосредственно предшествовавшие повествованию. Поскольку в «Капитанской дочке» автора больше интересует внутренний мир героев и отношения между ними, то описание исторической эпохи он ограничивает рассказом о судьбе генерала Трауберга и разъяснением причин, которые спровоцировали яицких поселенцев возмутиться против власти. К ним относились:

• невежественность народов, обитавших на приграничных пространствах, отличия их уклада жизни от «цивилизации»;
• недовольство в среде самих казаков, недавний бунт в их главном городке;
• строгие меры подавления бунта.

Надвигается гроза

Поместив таким образом действие повести в необходимый исторический контекст, Пушкин снова возвращается к событиям внутри крепости. Комендант получает сообщение от генерала, в котором тот призывает подготовиться к возможному нападению пугачевцев. Миронов созывает на тайное совещание офицеров и казака-урядника.

Тревожные новости

Интересно, как искусно Пушкин сочетает серьезное с комическим, чтобы усилить симпатию читателя к героям и подчеркнуть трагедию их гибели. Иван Кузьмич, будучи во всем под каблуком своей супруги, пытается схитрить и отправляет жену под выдуманным предлогом к попадье, чтобы провести совещание втайне и не дать тревожным новостям разлететься по гарнизону. Хитрость его почти удается, но проницательная супруга повела допрос с коварством дипломата и очень быстро выведала все о надвигающейся угрозе.

Этот эпизод, с одной стороны, невольно заставляет читателя улыбнуться при виде милых, простых стариков с их недостатками и промахами, однако серьезность ситуации и благородство, проявленное этими бесхитростными людьми, вызывают не смех, а глубокое уважение.

Как бы то ни было, новости распространились по всему гарнизону, приведя к плохим последствиям, которых и пытался избежать комендант. Начались волнения и недовольство среди казаков, они могли в любой момент перейти на сторону врага, и, наконец, выяснилась измена урядника, которому Иван Кузьмич доверял.

Методы ведения следствия в 18 веке

Пожалуй, одним из самых шокирующих эпизодов повести является сцена допроса башкирца. Она тем более важна, что именно в ней прослеживается параллель с эпиграфом. Авторский голос (словами состарившегося Гринева) обращается к современной ему молодежи, горестно вспоминая о нравах того времени, когда люди воспринимали пытку, как нечто обыденное в своей работе. Также повествователь радуется отмене данного метода допроса и отмечает, что самые важные и коренные изменения в обществе происходят не с помощью насилия, а путем изменения образа мыслей всех граждан.

Внешность башкирца привела Гринева в такой ужас, что даже в старости эта ужасная картина стояла у него перед глазами. У сгорбленного сухого старика были отрезаны уши и нос, а также вырван язык — такова печать правосудия, которое так отмечало бунтовщиков тридцать лет назад. Несмотря на это глаза башкирца горели огнем ненависти. Это все, что оставили власть имеющие этому тщедушному человеку, это пламя в душе и давало ему силы и смысл жить.

Автор убедительно показывает, на какой почве расцвела пугачевщина. Самозванец не смог бы добиться таких успехов без поддержки этих несчастных, невежественных людей, питаемых одной ненавистью и жаждой мести.

Самое печальное в этом эпизоде то, что к пыткам и мучениям прибегают положительные герои, которым симпатизирует читатель, — комендант и его верные помощники. Несомненно, автор с намерением создает такой контраст, призывая людей размышлять о различиях в нравах разных эпох и о причинах общественных перемен. Этот вопрос остается открытым на все времена, современность и в 21 веке ставит под сомнение казавшиеся незыблемыми установления. Читателю надо самому найти ответ, можно ли было поступать иначе или у людей не было другого выхода.

Час пробил

В минуту несчастья и опасности человек уже не заботится о том, как сохранить приличия или произвести впечатление на окружающих. В моменты страшных испытаний слетает всякая наносная «показушность» и обнажается истинная сущность характера.

Именно это читатель наблюдает в следующем эпизоде, когда приходят страшные новости о взятии соседней крепости. Опасность, которая до сих пор казалась лишь возможной, обретает реальные очертания. Все понимают, что через несколько часов их ожидает та же участь. Автор сосредотачивается на переживаниях четырех персонажей:

• Ивана Кузьмича;
• Василисы Егоровны;
• Гринева;
• Маши Мироновой.

Вместе жить, вместе умирать

Настоящая драма происходит перед глазами читателя. Комендант и офицеры показывают верность долгу и собираются встать на защиту крепости. Другие варианты действия даже не приходят в голову как старому вояке, так и молодому необстрелянному юноше. Они офицеры, значит, они умрут, защищая вверенное им.

С другой стороны, долг мужчин — также позаботиться о безопасности женщин. Уже решено отправить жену и дочь коменданта в Оренбург, как свое слово вставляет непреклонная Василиса Егоровна. Она отказывается покинуть своего мужа. До глубины сердца трогает верность и преданность пожилой комендантши. Крепка, как смерть, любовь, написано в библии. Василиса Егоровна исповедала эту истину своей жизнью. «Вместе жить, вместе и умирать», — говорит она, готовясь разделить с мужем худшее.

Прощание перед бурей

Маша Миронова, совсем еще юная, почти заболела, услышав новости о грядущем нападении. На самом деле, несмотря на внешнюю хрупкость и «трусость», в ней в полной мере живет дух мужества и верности, который обитает в ее матери, однако ей еще предстоит открыть его в себе, проявить его в ужасных испытаниях, засвидетельствовать своими поступками.

Одно уже очевидно: чувство любви к Гриневу, раз зародившееся в душе девушки, останется там навсегда. Маша не относится к жеманным и поверхностным натурам. Ее верная душа, полюбив один раз, взяла на себя твердое добровольное обязательство, и она никогда не откажется от него.

Прощание Маши и Гринева проникнуто неподдельной искренностью и нежностью, оно лишено какой-либо высокопарности или фальши. Чувства героев переплавляются в огне страданий и становятся чище золота. Гринев еще сильнее убеждается в том, насколько дорога ему Маша, он готов все сделать ради нее.

Пока перед читателем разворачивается эта панорама расставаний и подготовки к встрече со смертью, одно важное действующее лицо отсутствует — это Швабрин.

Возможно, что здесь, среди людей благородных сердцем и высоких духом, ему просто не место. Где он сейчас и о чем он размышляет — этого читатель не узнает.

Происходила ли в нем душевная борьба или он заранее решил своим мелочным расчетливым умом, что в случае поражения перейдет на сторону пугачёвцев? Эти вопросы остаются без ответа. Читателю дозволено лишь приоткрыть завесу внутреннего мира героев, остальное остается в сфере домыслов и догадок. В следующей главе, однако, помышления сердечные станут явью, тайные движения души приобретут форму поступков.