Суть спора Иешуа и Понтия Пилата в романе «Мастер и Маргарита»

Знаменитый роман Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита» затрагивает на своих страницах важнейшие жизненные темы, такие как любовь мужчины и женщины, истинность и ложность творчества, борьба добра со злом. В рамочной композиции произведения центральное место занимает литературный труд главного героя, особая роль в котором отведена Иешуа и Понтию Пилату и сути спора между ними.

Оглавление:

• Прототипы Га-Ноцри
• Образ прокуратора
• Разговор пленника и судьи
• Авторская позиция
• Роль ершалаимских глав

Прототипы Га-Ноцри

Согласно официальной точке зрения, прообразом арестованного странника, созданного по сюжету книги булгаковским Мастером, является Иисус Христос. В пользу такой версии выступают сами строки романа, согласно которым, персонаж произведения, как и библейский мессия, обладал следующими признаками:

• проповедовал истину;
• был казнен;
• его предали.

Следовательно, говоря о том, почему Иешуа Га-Ноцри погибает, можно увидеть прямую отсылку к Священному Писанию. Словно всепрощающий Иисус-арестант спас своего карателя от мучительной головной боли, а впоследствии пощадил и его душу, простив прокуратора и подарив тому вечный покой без угрызений совести. Последним словом странника была фраза: «Трусость — самый страшный порок», и адресована она была Пилату. Хотя прокуратор Иудеи и понимал, что совершает ошибку в отношении осужденного, страх перед мнением толпы возымел над ним большую власть.

Согласно позиции исследователя творчества Булгакова М. Чудаковой, еще одним прототипом образа Га-Ноцри в романе «Мастер и Маргарита» мог служить бесхитростный и добрый князь Лев Николаевич Мышкин — ключевой персонаж «Идиота» Ф. М. Достоевского. Действительно, на протяжении всех этапов развития человечества начиная с ветхозаветных времен и заканчивая сегодняшним днем человеческая наивность, открытость и отсутствие какого-либо лукавства воспринималась, скорее, как существенный недостаток личности, нежели ее достоинство.

Доводы, приводимые Иешуа на страницах книги в ходе разговора с Понтием Пилатом, полностью отражают его духовную сущность и отношение к окружающим: «Злых людей нет на свете, есть только люди несчастливые». Однако сильных мира сего, к которым относится и сам прокуратор, Га-Ноцри причисляет к некоему социальному атавизму, говоря на свой страх и риск, что «не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти.

Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть». В словах проповедника не только Пилат, но и читатель видит очевидную долю анархизма.

Образ прокуратора

В отличие от своего главного оппонента в споре, Понтий Пилат в романе Михаила Афанасьевича не является вымышленным, пусть и на основе известных прототипов, героем, а предстает реальным персонажем, которого знает мировая история. Человек с таким именем действительно был римским префектом Иудеи, которого Тацит в своих трудах называл «прокуратором», а Иосиф Флавий — «игемоном». Более того, персона эта славилась своей жестокостью, самодурством и несправедливыми судебными вердиктами. По сути, настоящий Пилат был живым олицетворением большинства пороков, обличаемых Булгаковым на страницах книги.

Понтий Пилат и Иешуа Га-Ноцри, безусловно, являются одними из главных антагонистов в произведении писателя. Тем не менее исследователи считают ключевым антиподом для проповедника персонаж Воланда, ведь прообразами этих двух фигур в романе служат сами Бог и дьявол.

Книжное воплощение реально существующего прокуратора получилось довольно похожим на оригинальный источник: новозаветный Пилат выносит Христу смертный приговор, угождая неистовствующей толпе, и игемон в романе также отдал приказ казнить Иешуа. Однако если о реальной судьбе префекта ходит множество легенд, то в тексте «Мастера и Маргариты» история Понтия Пилата имеет конкретный итог. Если историки и исследователи продолжают спорить о том, сам ли прокуратор наложил на себя руки или же его убил Нерон, Булгаков обозначил самоубийство прокуратора и получение им долгожданного прощения от Иешуа.

Образ Пилата впоследствии стал чуть ли не таким же нарицательным, как образ Иуды, продавшего Христа за тридцать серебрянников, однако, Михаил Афанасьвич в своем бессмертном романе показал несколько альтернативную трактовку судьбы иудейского прокуратора.

Как и его исторический библейский прообраз, Пилат в романе погибает, терзаемый муками совести, но раскаивается и обретает прощение и вечный покой души от Га-Ноцри, которого не пощадил.

Разговор пленника и судьи

В ходе диалога Иешуа и Понтия Пилата суть сводится к отношению сторон к понятию и образу человека и его души. Если Га-Ноцри уверен в непоколебимости и бессмертии духа, то прокуратор пессимистично и рационально утверждает, что царству истины не настать никогда, ибо все люди злы. Даже накануне оглашения собственного смертного приговора проповедник не только не теряет своей веры, но и пытается обречь в нее своего карателя. Пилат же решает доказать свою правоту арестанту через «доброго человека» Марка Крысобоя, приказывая тому избить Иешуа плетью.

Темы, поднимаемые в разговоре между игемоном и бродягой, довольно философские по своей природе. Обобщенно полемика героев сводится к следующим вопросам:

• противостояние власти и анархии;
• борьба добра и зла;
• сила духа в человеке.

Доводы спорящих сторон в ершалаимских главах романа отражают собой вечную тему, актуальную во все времена. Баланс добра и зла, так или иначе, естественным образом налажен в природе и человеческом обществе, однако чаша весов постоянно смещается то в одну, то в другую сторону. Возможно, именно это и хотел обозначить Булгаков в своем романе: доброта, излучаемая бродягой, оставила след в душе черствого прокуратора, настолько сильный, что тот успокоился, лишь получив заветное прощение от странного и наивного проповедника.

Смысл дискуссии Пилата с Иешуа также сводится к проблеме человеческой слабости перед лицом мнения большинства. Как и новозаветный прокуратор, герой знаменитого романа чувствует, что хочет отпустить осужденного, но зависимость от того, «что скажут люди», берет верх над тем и над другим.

Га-Ноцри же нет дела до того, что подумают окружающие, но при этом в бродяге нет и намека на мизантропию, к людям он относится со снисхождением и даже, можно сказать, безусловной любовью.

Авторская позиция

Судить о том, какое отношение было у самого писателя к спору героев, конечно, сложно. Однако, зная общую доктрину Булгакова, заключающуюся в торжестве справедливости и победы в итоге добра и любви над злом, пусть даже при содействии самого Князя тьмы, стоит предположить, что Михаил Афанасьевич разделяет позицию Иешуа. В связи с этим загадкой остается то, почему же в конце романа автор прощает Пилата.

Ответом на этот вопрос будет являться одна из основных идей произведения — возможность возрождения заблудшей души и обретение покоя в лучшем мире. Именно такая «участь» постигла в книге:

• самого Мастера;
• поэта-атеиста Ивана Понырева, пишущего под псевдонимом Бездомный;
• прокуратора Иудеи, отдавшего приказ казнить проповедника Га-Ноцри.

При этом на страницах литературного шедевра прощение уготовано далеко не всем персонажам: обидчики главного героя — литераторы из московских глав — не удостоены писателем такой чести, а председатель МАССОЛИТа Берлиоз и вовсе лишается головы под рельсами трамвая неподалеку от Патриарших прудов. Тем самым Булгаков разграничивает персонажей «Мастера и Маргариты» не столько по объему содеянного, сколько по способности к раскаянию.

В отличие от мнимых деятелей искусства, составляющих успешное московское общество и позволяющих себе сытно есть, сладко спать и отдыхать по путевке на море, нажившись на доносах на другого, Понтий Пилат в видении Михаила Булгакова имеет способность к угрызению совести, которое не присуще псевдолитераторам. После казни бродяги и разговора с ним прокуратор не смог жить, как раньше, а терзался душеными и муками и грезил только лишь о том, чтобы получить прощение Га-Ноцри. Своего Пилата писатель наделяет умением сожалеть о содеянном и мыслить, а значит, и дарует ему шанс на духовное перерождение.

Роль ершалаимских глав

Многие читатели, в особенности юные, открывая античную часть романа, стараются поскорее перелистнуть страницы, чтобы насладиться сатирой московских эпизодов, мистикой нечистой силы и романтикой взаимоотношений главных героев. Строки книги, посвященные казни Иешуа, многие находят скучноватыми и затянутыми, однако мыслящего чтеца ершалаимские главы не оставят равнодушным. Булгаковский шедевр нельзя целостно понять без религиозной сюжетной линии, ведь она вплотную соприкасается со всеми остальными сегментами композиции произведения.

Так, с московскими событиями, Воландом и его свитой место действия романа Мастера связывает второстепенный персонаж — начальник тайной стражи прокуратора Афраний. Согласно многим исследователям, а также некоторым моментам экранизации романа режиссером Владимиром Бортко, в образе Афрания с Пилатом беседует не кто иной, как сам Воланд. В пользу такой версии указывает как минимум перстень булгаковского Князя тьмы. Пересечение Ершалаима с линией любви Мастера и Маргариты заключается в Левии Матвее, которого Иешуа посылает к Сатане с просьбой подарить покой возлюбленным.

Подводя итог, можно с уверенностью назвать античные главы книги важнейшей частью ее композиционной и идейной структуры. Иудейские события не только составляют текст литературного творения Мастера, за которое он пострадал, будучи истинным художником, но и затрагивают важнейшие философские темы, волнующие человечество во все времена.